Слово воина - Страница 46

— Послушай, купец… — начал говорить стражник с ближнего поста, но закончить не успел: ведун сунул руку в карман, накидывая на кисть проволочную петлю, выдернул грузик и почти без замаха опустил его привратнику на шлем. От удара железный конус насадился тому почти по глаза — воин выронил копье и начал заваливаться на спину.

— Три куны, — растерянно пробормотал мытарь, глядя на своего падающего товарища.

— Потом, — переменил мнение Олег, торопливо прыгнул в седло и проорал гнедому в ухо: — Гони!!!

Как ни странно, но конь уразумел все правильно и, встав на дыбы, в два прыжка разогнался в галоп, увлекая за собой всех прочих скакунов.

— Держи-и!!! — закричали позади караульные.

— Берегись!!! — еще громче завопил Олег, видя, насколько забита улица, по которой он несется во весь опор.

Гнедой шел красиво — перепрыгивал возы с капустой и горками, прошмыгивал между людьми и лавками, обгонял всадников и проскакивал позади увешанных мешками грузчиков. Но вот пристегнутые к задней луке лошади в проходе явно не помещались, и за спиной Олега стоял неимоверный грохот и ругань. Вдобавок василиск голосил не переставая, прося помощи, призывая стражу и суд.

Скачка длилась метров триста, не больше. Вылетев на широкую площадь, вдоль которой шли лавки в четыре ряда, Середин уперся в высокую, крытую парусиной кибитку, прыгать сквозь которую гнедой отказался. Олег выругался, оглянулся на толстяка, ухватил его за шиворот, подтянул к себе, выдернул саблю, наклонился вперед и кончиком клинка перерезал ремни, что стягивали ступни василиска.

— Помогите! — продолжал вопить тот.

— Судьба… — тихо прошептал ему на ухо ведун и прижал клинок к обвязанному мешковиной горлу.

Крик оборвался. Василиск сообразил, что, если он потеряет тело, так и не увидев новой жертвы, то умрет вместе с ним.

— Ну, и как тебе моя идея, тварь? — усмехнулся Олег. — Или ты думаешь, я ловил тебя, чтобы отпустить?

— Ты не посмеешь! — судорожно сглотнул толстяк. — Зарежешь меня при всех — тебя казнят за убийство. Нет, тебя разорвут возмущенные смертные! Прямо сейчас!

— Где я?! — замотал головой Середин. — Что это за площадь?

— Торг городской… — заметил кто-то из зевак.

Хоть что-то получилось так, как хотел ведун… Хотя по большей части все пошло наперекосяк. Никакого спокойного разговора с купцами, ни задушевной обработки василиска. Имелись относительно него кое-какие идеи…

Большинство ближайших к Середину лавочников предпочли разбежаться, но вместо них тут же начали стекаться любопытные горожане. Ведун прижимался спиной к кибитке, прикрываясь сразу от всех телом купца, а привязанные к седлу гнедого кони не давали любопытным приблизиться слишком близко.

— Хочешь, я скажу тебе, почему ты еще жив? — испытывая странный холодок между лопаток, спросил Середин. — Потому что я дал клятву Глебу Микитичу довести его вместе с товаром до торга города Белоозера. И после того, как за возможность пройти по этому пути заплатили жизнями сразу три человека, я решил свою клятву сдержать. Обязательно сдержать. Лучше умереть честным человеком, чем жить проходимцем. Теперь все будут знать, что обещание я сдержал. А теперь я хочу выполнить еще одну просьбу купца. Убить василиска!

— Стой, тать! — наконец-то добежали до площади стражники от городских ворот. — Стой, заколем!

При виде направленных на него острых копейных наконечников Олег перехватил василиска локтем левой руки под подбородок, подтянул повыше, закрываясь от возможного удара.

— Ты тоже хочешь жить… — захрипела тварь. — Сними с меня мешок, и я сделаю так, что стража разбежится.

— А потом превратишь город в пустыню.

— Зато ты останешься жив, смертный…

— Зачем мне нужна жизнь, добытая такой ценой?

— Но ведь ты хочешь жить, смертный… — Голос толстяка стал вкрадчивым, как ночной туман, он просачивался в душу, точно холодный ветерок через неплотную щель в окне. — Ты доказал, что можешь убить меня, смертный. И я согласен служить тебе, как верный раб. Ты получишь все золото, которое только есть в этом городе. Самые красивые женщины станут услаждать тебя своими ласками. Твое тело будут умащивать самыми нежными маслами и самыми благоухающими…

— Замолчи! — Середин вскинул саблю и ударил толстяка эфесом по голове.

Осторожно приближавшаяся стража и зеваки от неожиданности отпрянули на несколько шагов.

— Брось оружие! — потребовал один из привратников.

— В мешке василиск, — признался Олег, поняв, что не способен на самоубийство. — Если его выпустить, он уничтожит весь город.

— Зачем же ты привел его сюда? — недоверчиво спросил воин.

— Я дал клятву, — пожал плечами ведун. — Теперь она исполнена, и я хочу уйти и убить его в безлюдном месте.

— Он лжет! — выкрикнул из мешка толстяк. — Он ограбил меня и хотел продать в рабство! А теперь надеется незаметно зарезать и присвоить мое добро! Снимите мешок, и вы увидите, что я обычный купец!

— Сними с него мешок, — опять начал подступать стражник и даже сделал вид, что пытается уколоть ведуна копьем.

— Великие боги, ну, почему я обязательно должен умереть! — взмолился Олег и снова приставил саблю к шее толстяка. — Назад, или я зарежу эту тварь! Если снять с нее мешок, она уничтожит всех! От взгляда василиска каменеют — или вы забыли?!

Народ отпрянул.

— Я обычный торговец, — опять заскулил толстяк.

— Мы, что, так и будем тут до ночи стоять? — недовольно высказался мытарь. — Ворота перекрыты, повозки ждут, казне убыток.